Глава 11
Ветер тихий сверлят комариные стаи,
Белых бабочек платья листает зеленый прибой.
Как ресницы разжать молодые ромашки не знают –
Уж бутонам, созрев, надоело считаться травой…
В начале июня в саду расцветают пионы, ирисы, маки и ароматные фиолетовые облака загадочной двулетней вечерницы. И пока еще только подрастает высаженный из теплицы душистый табак, ее запахом пропитаны все вечера в старой деревянной беседке, где по выходным Татьяна с мамой пьют чай и неторопливо беседуют.
- Ой, Танечка! Как же ты похудела!- сокрушалась мама, в очередной раз придвинув к дочке тарелку с пирожками.- Видно, совсем «укатали Сивку крутые горки!» Как дела на новой работе?
- Просто замечательно! Много договоров, много сделок! Агентство ведь небольшие комиссионные берет. Иной раз и за тысячу долларов обмен делаем. Проценты мои выше, чем на старой фирме: не десять, а двадцать. И еще девочки-курьеры помогают – документы собирают, все оформляют, переоформляют… Мои покупатели нас с ними на Зеленом проспекте в Регистрации и обедом угощают, и шампанским и коньяком… Нет-нет, я –то не выпиваю, ты знаешь, а у девчонок работа тяжелая… А у меня, не спорь, пожалуйста, конечно, легкая! Это ведь не в скоропомощной больнице в кардиологии или в неврологии дежурить… Тут ума много не надо, а только везение какое-то.
Вот недавно совершенно случайно нашлась квартира для Маши, нашей соседки. Помнишь, я тебе рассказывала? Про то, что первоначальный вариант сорвался? А этот и лучше и дешевле. Она уже там ремонт делает!
А сейчас расселяю одну большую коммуналку на Мясницкой, в красивом доме со львом у подъезда. Так вот покупатель – один строительный магнат из Швейцарии - нам не доверяет, нанял заграничную юридическую фирму. А в ней наш соотечественник Илья Иванов работает. Он у меня сейчас на стажировке. Абсолютно ничего не знает про наш рынок, про сделки, ячейки, регистрацию. И пока он в этом не разберется и свое одобрение заказчику не выдаст, мы не можем проводить сделку. И вся цепочка, все продавцы и все покупатели ждут этого счастливого момента. Нет- нет, в нашу клетушку он, конечно, не приезжает. Пересылаем друг другу факсы да по телефону целыми днями общаемся. И на самом интересном месте он может прервать меня и уйти обедать. Обед, говорит, это у них святое по трудовому законодательству. И все время кичится: «Знаете, сколько мне платит Урс (заказчик) за один час беседы с вами?» А ведь немногим старше нашего Дениса… Интересно, сколько бы стоил мой мастер-класс, если бы я в его конторе работала? Нет, ты просто смеешься? Да для этого надо было учиться в Лондоне или Нью-Йорке! А мы с тобой ни разу ни в одной нормальной загранице, кроме Турции и Египта не были… Хоть бы дети наши поездили!
А многие иностранцы, наоборот, сейчас квартиры в центре Москвы покупают и, почему-то, в старых домах, хотя и начали уже современные небоскребы здесь строить… Наверное, притягивают древние легенды, мифы, «баллады, тосты»! – невольно рассмеялась Татьяна.
- А ты зря смеешься, - перебила ее мама.- Помнишь, Денис нам книжку такую толстую приносил. Тебе все некогда, а я всю до конца прочитала. Так вот, вокруг твоей новой работы и самые загадочные места-то и расположены! Особенно Мясницкая улица!
В допетровские времена там была слобода мясников. Они не хотели платить пошлины и забивали скот у себя дома, а все нечистоты сливали в пруды, которые назывались Погаными. А потом здесь начала селиться дворянская знать. Ведь именно по этой улице Петр скакал из Кремля в Преображенское и Немецкую слободу. Здесь проводились все его любимые праздненства, маскарады, «огненные потехи». Меньшиков купил огромную усадьбу, располагавшуюся на месте Почтамта, и вычистил пруды, которые стали называться Чистыми. Он же построил и церковь Архангела Гавриила. Сначала она была выше колокольни Ивана Великого, с огромным шпилем, как на Адмиралтействе. Говорят, сам Петр проект разрабатывал… Но вскоре после постройки молния попала в крест, купол загорелся и упали все 50 колоколов, подавив множество народа. А перестраивал ее потом уже сам Баженов, известный «вольный каменщик», поэтому она вся была напичкана масонской символикой, которую с трудом удалось свести в середине 19 века.
Вся местность вокруг Мясницких ворот была облюбована членами
тайного масонского общества. Кстати, крайний к площади дом напротив Почтамта с полуротондой построил тоже Баженов. Я там с Настей гуляла – очень красиво! А на месте твоего Дома со львом была усадьба самого Якова Брюса, подвижника Петра, потомка шотландских королей и тамплиеров, прославленного полководца, героя Северной войны и Полтавской битвы, знаменитого ученого, астронома, астролога, алхимика и колдуна, которого называли русским Фаустом…
- Подожди – подожди! – начала вспоминать Татьяна, - раньше вроде считалось, что он жил неподалеку от своей Сухаревой башни… Где- то на 1-ой Мещанской, то есть на Проспекте Мира, и по подземному ходу ходил в свою лабораторию.
- Оказывается, недавно выяснилось, что там была его типография, в которой печатался его знаменитый астрологический календарь на двести лет вперед, а жил он все-таки на Мясницкой… Говорят, под ней сплошные подземные ходы, но туда никого не пускают, еще со сталинских времен все засекречено! – Наталья Александровна была страстной любительницей всего необычного.
- Ну, да! Наверное, поэтому мне еще один покупатель звонил по этому дому. Я там коммуналку на первом этаже со двора расселяю, правда, еще не приватизирована. Я думала, что ему под офис, а, оказывается, подземные ходы искать!
- Прав, все-таки, был Денис, когда говорил, что ты скучная и не романтичная! Вот Казанцев бы сразу загорелся и откопал что-нибудь! Кстати, он тебе не звонил? Посмотри на его кактусокамень! Я его цветочным удобрением подкормила, и он, кажется, подрос…
- Нет, не звонил, - ответила Татьяна. – Там мобильники не работают!
«Как, пожилые люди, все-таки, доверчивы!»- подумала она, но вслух произносить это не стала…