Глава 6
Расселение коммунальной квартиры с пятью лицевыми счетами, как предостерегал Вячеслава еще при внесении аванса шеф Татьяны опытный маклер Сергей Борисович, дело не быстрое. Теперь ему приходилось постоянно успокаивать нетерпеливого журналиста, который не мог дозвониться до Татьяны, баснями о том, что она на объекте, «в поле», что все под контролем и в помощь начинающему риелтору он выделил полови ну отдела… Но Вячеславу так хотелось поскорее выселить всю эту коммунальную компанию из вожделенной квартиры и нарядить на Новый год елку прямо среди разрухи под лепниной из виноградной лозы и лилий, что он решил взять ситуацию в свои руки…
Наконец-то, когда он в очередной раз дозванивался в агентство, запыхавшуюся Татьяну пригласили к телефону.
«Очень рад услышать ваш голосок! Как у нас продвигаются дела?»
Татьяна поняла, что он хотел бы выслушать подробный отчет. Что ж, она тоже была не против передохнуть и поболтать со знаменитостью.
«Все идет по плану, - отрапортовала она.- Вот, забежала за свежими распечатками. А кое-кто уже выбрал себе квартиру! Физик , например, быстро согласился на девятиэтажку на Бабушкинской, где живет его тетка. Только попросил поставить его на учет в психо -неврологический диспансер по новому месту жительства. А в Центральном округе мы уже проводили его освидетельствование на момент приватизации, что он совершенно дееспособен и вменяем. Потом перед сделкой обследуем, как советуют юристы, и перед выпиской- пропиской, вы не волнуйтесь! И за Тамару, нашу многодетную мамочку, не переживайте! Она вообще ни в одном диспансере на учете не состоит, мы проверили. И квартиру тоже быстро выбрала. У меня был целый список трехкомнатных рядом с метро Выхино , чтобы она могла быстро до своей любимой Пушкинской площади добраться. Но посмотреть удалось только одну. Потом она себя плохо почувствовала и попросила купить ей «русский йогурт» и беляш и отвезти домой на такси. Кстати, квартира неплохая, с косметическим ремонтом и по площади подходящая, так что с опекунским советом проблем не возникнет!
А вот незрячий Петр Григорьевич от моей помощи пока отказывается. Я снабжаю его адресами, а он самостоятельно обследует окраины Москвы, на ощупь, конечно… С милиционером мы уже посмотрели несколько десятков трехкомнатных квартир на Юге и юго - востоке столицы. Скоро он должен утомиться и что-нибудь выбрать!
А вот с Любовью Петровной, честно надо признаться, у нас не очень ладится… Она посмотрела уже столько великолепных квартир в районе Преображенской площади что даже у меня голова закружилась, и родственники ее уговаривают, а ей ничего не нравится: то вид из окна не тот, то в подъезде аромат не такой, как она привыкла, то еще что-нибудь… Ее изобретательность не знает границ! А тут недавно вообще заявила, что хотела бы умереть в своей любимой коммуналке и зря она в эту затею с расселением ввязалась, только людей подводит! Даже не знаю, как ее от этой хандры вылечить… А может просто внимания и общения старушке не хватает? Хотя я и так по несколько часов в день с ней беседую… Вот Сергей Борисович посоветовал одно средство, не знаю поможет ли…Алло, вы меня слышите, Вячеслов?»- Татьяна совсем позабыла, увлекшись, что произносит свой монолог в трубку.
«Да, да, конечно,- озадаченно протянул Вячеслав, поняв из сумбурных объяснений риэлтора, что над его мечтой нависла угроза в виде худенькой старушки «божьего одуванчика» из крайней от входной двери комнаты.
«Я чем-то могу вам помочь? Может показать ей что-нибудь еще? Я на этой неделе относительно свободен и мог бы повозить вас с бабушкой по Москве,»- смело предложил журналист.
« О, конечно, это было бы просто здорово!»- обрадовалась Татьяна. Ведь это же не с Тамаркой мучиться! А Любовь Петровну не стыдно и в «Мерседесе» покатать !
Ночью пошел снег. Корявые ветки старых вязов до утра стучали в окна пятиэтажки Татьяны. Она прислушивалась к сопению детей ( не схватили ли простуду?) и размышляла о завтрашней поездке. Она намечала показать старушке более десятка новых вариантов и ,на всякий случай, попросить покупателя продлить срок договора…
Утром метель утихла. Дворами пробираясь к метро, Татьяна оставляла глубокие следы на снегу и думала о том, как же они недолговечны и бесполезны, только до прихода дворников, как и ее «мышиная возня» с этой коммуналкой! Столько сил вложено! И все будет напрасно, если сегодня Любовь Петровна не выберет себе квартиру… Придется заняться чем-то другим… Может быть, стоит подумать о карьере в своей основной профессии? Ведь заведующий кардиологическим отделением Семен Иосифович уже собирается на пенсию…
На Садовом кольце к подошвам липла уже мутная жижа пополам с солью, когда Татьяна подходила к знакомому подъезду. Не дождавшись риелтора, на переднем сидении Мерседеса сидела нарядная старушка и о чем-то мило щебетала с водителем.
«Я вам не помешаю?»- Поздоровавшись, Татьяна устроилась сзади.
«Ну, командуйте, «мон женераль»! Сегодня нас ждут великие дела, не так ли, Любовь Петровна?»- Вячеслав нажал на газ.
Всю дорогу, пока машина журналиста выбиралась из пробок, старушка мучила его расспросами о телевизионной «кухне», о подноготной истории персонажей последних передач и о темах следующих серий. С тех пор, как знаменитый шоумен внес аванс за ее коммуналку, она стала его преданной поклонницей и не пропустила не одной передачи. Теперь жена милиционера могла, придя с работы, спокойно приготовить ужин на коммунальной кухне, пока Любовь Петровна часами обсуждала по телефону с подружками очередные захватывающие мыльные сюжеты. «Хоть кому-то их «безнадежное предприятие» принесло немного пользы,»- про себя невесело усмехнулась Татьяна.
Тем временем автомобиль притормозил у девятиэтажного кирпичного здания. Вячеслав
галантно распахнул дверцу и подал Любови Петровне руку: «Прошу!»
«Это великолепный «совминовский» дом, современный кирпич, консьерж, цветы в подъезде… И этаж, как вы просили, третий»,- входя в лифт, риелтор нажала на третью сверкающую кнопку.- «Видите, какие зеркала? И никаких надписей на стенах! А какая квартира! Нас здесь уже ждут… О! Да это же настоящий евроремонт! Какая ванна, «тюльпан» и все остальное! А вот это над плитой называется – вытяжной шкаф, чтобы только чистым воздухом дышать на кухне. Посмотрите, какая красивая плитка! А какой паркет! А лоджия! Неужели застеклена? Ну это же настоящий зимний сад здесь можно устроить! Будете , Любовь Петровна, вы пить тут чай под своими пальмами и монстерами!»- из последних сил Татьяна старалась уговорить клиентку. Но старушка , как всегда, была непреклонна. Нахмурившись, она вышла на лоджию и распахнула двойные рамы: «А окошки-то не во двор! Я же предупреждала, что мне это не подходит! Я уже нажилась на Садовом кольце! Слышите, как здесь шумно? Собаки лают, дети кричат, слава Господу, что у меня никогда их не было! А как газуют автомобили под окнами!»
«Но это же не Садовое кольцо, а тихий переулок!- попробовала возразить риелтор.- Одна машина в полчаса проезжает…» Но клиентка была настроена воинственно: «А вот сейчас засечем время и подсчитаем, на самом деле, сколько!»- жертвенно закатив глаза, обернулась она к журналисту- вот, мол, какие эти риелторы обманщики, так и норовят облапошить бедную одинокую женщину!
Вячеслав, скрестив на груди руки, с интересом наблюдал с безопасного расстояния за развитием ситуации.
Терпение Татьяны начало заканчиваться. Досада, усталость и обида на весь мир душили ее. Она уже представляла сюжет очередного мыльного шоу с участием приглашенных артистов и его громкое название: «Очередная афера на Патриарших!» или «Кому в Москве жить хорошо!» или «Расселение по волчьим законам рынка или плюсы и минусы приватизации». Что ж , сколько можно терпеть все эти унижения! По законам жанра образ маклера должен быть многогранным…
Татьяна обернулась к Любови Петровне. «Я, пожалуй, воспользуюсь паузой в потоке машин под окном и расскажу вам один случай из практики моего начальника . Вы все знаете Сергея Борисовича. Так вот, расселил он одного мужчину из центрального округа в совершенно не отдаленный район, в не старый дом , в неплохую квартиру. Все вроде клиенту понравилось, переехал, а через некоторое время приходит жаловаться. Оказывается, женская баня была напротив, и голые бабы, извините ,его словами передаю, его просто достали! Никто ему не поверил, просто посмеялись. А он стал жалобы во все инстанции писать и так всех замучил, что прислали , наконец, комиссию для проверки. Приходит комиссия, выглядывает в окно: никого не видно, здание, как здание.
«Это что,- говорит мужик,- а вы заберитесь теперь на стол и посмотрите в окно!»
Забралась комиссия на стол. Здание, как здание, никого не видно!
«Это что,- говорит мужик,- а теперь со стола на шкаф заберитесь!»
Так и сделали. Смотрят в окно, здание, как здание, никого не видно.
«Это что,- говорит мужик,- теперь подвиньтесь на край шкафа и высуньте голову в форточку!»
Так и сделали. Не удержались и свалились на пол.
«Вот, - торжествующе воскликнул мужик,- а я каждый день так мучаюсь!» «А некоторые, кстати, могут потерять покой, пересчитывая , сколько автомобилей проедет под окном в единицу времени,»- мстительно взглянув на Любовь Петровну, закончила Татьяна. Вячеслав дипломатично отвернулся, чтобы скрыть улыбку. «Ну что, продолжим наш маршрут?- спокойно предложил он свои услуги.- Какой у нас следующий адрес?»
Татьяна заторможено уставилась в распечатки, все происходящее казалось ей совершенно бессмысленным. В гнетущей тишине они уселись в машину.
«Халтуринская, 9,»- обреченно произнесла риелтор.
Вдруг старушка всхлипнула и полезла в сумку за носовым платком.
«Нет, пожалуйста, не надо никуда больше ехать! – прошепелявила она.- Это место лучше, и племянники мои живут в соседнем доме. А ведь , как мужа схоронила, я одна- одинешенька осталась! И подруги одна за другой умирают... Кто мне стакан воды подаст? Может хоть родственнички за квартиру…А ведь вся моя жизнь прошла на Патриарших, что вы понимаете, молодежь! И именно в этой квартире! Родилась я в комнатенке рядом с кухней, где сейчас кладовка. Мать моя кухаркой у господ была. Сам барин роды принимал. Доктором был. Старого барина я плохо помню, только лето на их даче в Царицыно врезалось в память: развалины дворца, где мы играли с господскими детьми, в прудах купались , ловили рыбу. Помню свадьбу молодого барина , красавца Ростислава Андреевича , его концерты на квартире- столько народу приезжало его послушать! Теперь того рояля давно уже нет, в войну на дрова растащили. Милиционер детям с помойки притащил пианино, хоть уши затыкай, так бренчат! Потом революция, холод, голод… В квартире проходной двор стал. Столько народу подселили! Комнаты на клетушки поделили… Потом барина с женой НКВД забрало, а детей, хорошенькие такие мальчик и девочка были, в детдом определили. Больше мы их никогда не видели! Ростислав Андреевич из лагерей после войны вернулся. Высокий худой старик пришел, мы с матушкой, она еще жива была, его не узнали сначала. Потом приютили в той самой нежилой уже каморке при кухне. Очень он о семье своей убивался. Все детей и жену разыскивал… Мой муж при НКВД шофером работал, помог кое-что разузнать: жена померла, сын на фронте в 41 погиб, а дочка вроде где-то в эвакуации пропала… Очень мы нашего бывшего барина жалели, подкармливали… И Клава, Тамаркина мать, тоже жалела его очень… Она одинокая была, мужа на фронте убили, а она с утра до вечера на швейной фабрике пропадала - мы с ней вместе работали. А тут расцвела как-то вдруг, из занавесок себе кофточек нашила, а ему рубахи новые… Но тут однажды не проснулся он утром, сердце говорят в лагерях надорвал. Похоронили мы его, а через полгода у Клавы Тамара родилась… И никто не говорил вслух, кто отец ребенка, но сплетничать все об этом любили…А Клава мне сама показывала затейливый такой медальончик в виде перевернутого сердечка с зазубренными краями, все, что у нее от Ростислава Андреевича осталось. Потом и Тамарка берегла эту вещицу, хотя остальное все, что могла, пропила. А недавно вот потеряла… На неделю в запой ушла, так убивалась… И вот из такой интересной обстановки , в которой прошла вся моя молодость, вся моя жизнь , вы хотите переселить меня на край света, в эту ужасную отдельную квартиру! А, впрочем, вы, кажется, обещали доплату на переезд и безбедную старость?»- внезапно старушка успокоилась и смахнула набежавшую было слезу. «Так вот я согласна! Я согласна на эту квартиру! Если надо что-то подписать, отвезите меня к вам в агентство! И не забудьте про доплату, пожалуйста!»
Татьяна боялась даже вздохнуть, чтобы не спугнуть это счастье… Но Мерседес почему-то не трогался с места… «Разве такая машина может сломаться?»- подумала Татьяна. Но дело, оказывается ,было в водителе…Вячеслав, бледный, как мел, дрожащими руками расстегивал ворот рубашки. «Вам плохо?!»- она пожалела, что под рукой не было нашатыря.
Журналист молча достал из –за ворота внушительных размеров медальон в виде перевернутого сердечка с зазубренным краем и протянул Любови Петровне: «Скажите , Тамара потеряла вот такой медальон?»